Первое упоминание о нем относится к самому началу 15 века и скорее напоминает метрику. В 3-й Новгородской летописи говорится: «В лето 6911 (1403 г.) в Новгородском уезде за 50 верст от Великого Новгорода благословением владыки Иоанна постави Порфирий Инамский церковь деревяну св. Николая Чудотворца… в Папоротне, и монастырь устроен». Не было в биографии этого пустынного монастыря, расположенного когда-то на берегу озера и речки Папоротны, ни великой культурной значимости, ни ратной славы, ни знатности и богатства. Но без таких монастырей было бы очень трудно представить себе не только историю новгородской земли, но и всего древнерусского государства, ибо уездные монастыри шли в авангарде древнерусской цивилизации. Важным условием его появления была принадлежность к богатейшей Новгородской епархии. Адресное строительство храма осуществлялось по приказу новгородского владыки Иоанна и велось на земле, принадлежащей Спасо-Хутынскому монастырю. Сам же Порфирий Инамский был не просто новгородцем, как об этом сообщает новгородская летопись, а и хорошим умельцем храмового строительства. Папоротский монастырь богатым не был, ибо почти ничем не отличался от своих уездных собратьев. В 1476 году Иван III присоединил Новгород к Москве и провел первую ревизию церковных земель. В Коломенский погост Спасской волости, где находилось село Папоротно, прибыли боярские дети Бабкиных и Веревкиных. Землю они получили от государевой казны. Боярскому сыну Самойлику Мокеевичу Веревкину и его матери Настасье досталось 8 деревень, и среди них – село Папоротно. В 1522 году в Папоротно, на месте пришедшего в ветхость деревянного храма, была выстроена новая каменная церковь. Для нее монах, мастер-литейщик, старец Игнатий отлил новый колокол. По нижнему краю колокола шла надпись, исполненная славянской вязью: «Слит сей колокол к Миколе Чудотворцу Папороцкаго монастыря при строителе старце Игнатие (от р.х. 1522 г.)». Благостный звон нового колокола далеко разносился над лесом. Западный фасад Папоротского монастыря замыкала красивая деревянная колокольня, стены которой снаружи были покрыты тёсом. Новый храм являлся характерным памятником новгородской архитектуры 16 века. Надо полагать, что строительство каменного храма не обошлось без долевого участия родни Бабкиных. В 1615 году появилась вторая церковь преподобного Варлаама Хутынского с трапезною, а на посаде возвели третью деревянную церковь во имя св. апостолов Петра и Павла. Строительство двух маленьких папоротских церквей было вызовом шведским захватчикам, разорявшим православные святыни. Участь Папоротского монастыря была печальной. В переписи 1620 года сказано, что церковь Николая Чудотворца разорена, другие разрушены. Уцелела лишь келья, в которой жили тогда строитель с монахом. Остальные 20 келий были сожжены шведами, а заодно были опустошены и выжжены 8 деревень, стоящих за монастырем, и среди них деревни Концы, Луга, Некрасово. Сохранилось имя главного строителя, участвовавшего в востановлении каменного храма, им в конце января 1663 года был Пахомий. А в 1727 году ремонтом храма занимался строитель Пафнутий, который закончил его в 1729 году. В 1764 году манифестом императрицы Екатерины II епархиальные епископы были лишены вотчин и перешли на государственное содержание, а 161 безвотчинный монастырь оказался за штатом и был снят с государственного финансирования. Материальному благополучию Папоротского монастыря был нанесен существенный урон. Он лишился своей вотчины, в которой проживало 242 прихожанина. В том же году монастырь был лишен своего статуса и обращен в приходскую церковь, как и многие уездные храмы Новгородской епархии. Отныне Папоротская церковь принуждена была существовать на своем мизерном содержании от случайных доходов и помощи прихожан. В 1818 году в Высоцкой волости Новгородского уезда, куда входила деревня Папоротно, расположился второй батальон гренадерского полка графа Аракчеева. Гренадеры стали на постой в крестьянских избах. Слухи о том, что и самих крестьян переведут в разряд военных поселенцев и оденут в военные мундиры, всколыхнули всю волость. Осенью 1817 года крестьяне из 20 деревень вышли к строящемуся тракту Москва – Петербург, остановили экипаж вдовствующей императрицы Марии Федоровны и попросили заступничества. Власти жестоко расправились с непокорными. Жителей села Папоротно переселили а Старорусский район. Папоротская церковь, оставшаяся без присмотра, пришла в запустение, она обросла лесом и начала разрушаться. Бывшие церковные земли стараниями военных поселян были приведены в образцовое состояние, но теперь принадлежали помещикам. На отсутствие церкви было много жалоб со стороны пахотных солдат. По свидетельству папоротской помещицы Варвары Михайловны Бутаковой, в село приехали четверо чиновников для освидетельствования состояния Папоротской церкви. Было даже отпущено 4 тысячи рублей серебром. На эти деньги построили «караулку с хозяйственным строением для церкви и поставили караульных солдат», но дальше дело не пошло. Саму же церковь пока не исправляли, и она продолжала разрушаться. В 1853 году военные поселения были повсеместно ликвидированы. В том же году из Старорусского уезда в Папоротно возвратились бывшие пахотные солдаты, которые теперь стали именоваться удельными крестьянами. Вопрос о строительстве церкви приобретал все большую остроту, тем более, что в судьбе церковных обитателей страны наметились положительные перемены. В царствование императора Николая I в 1838 году были утверждены новые правила, согласно которым каждому монастырю полагалось выделить от 50 до 150 десятин леса. Одновременно монастыри получили возможность покупать земельную собственность или получать ее в дар от частных лиц. Надо полагать, что определенная доля государственных благ предназначалась и Папоротской церкви, будь она действующей, но ее предстояло отстроить заново. Однако время шло. Уже отменили крепостное право, а вопрос с восстановлением церкви оставался открытым. Тогда за дело взялась помещица В.М. Бутакова. Она основательно изучила историю Папоротского мужского монастыря, собрала сведения «о прахах тут лежащих и убитого монашества во время Литовское…», обратила внимание на древнюю архитектуру деревянной колокольни, восстановленной в конце 17 столетия, на древний колокол, хранящийся в приходе кладбищенской Орельской церкви, и пришла к заключению, что древний Папоротский храм, эта «многочудная святыня», несомненно, представляет историческую ценность, и поэтому подлежит восстановлению. Однако заступничество помещицы не сдвинуло дело с мертвой точки. Тогда за дело взялись сами папоротские крестьяне. К ним присоединились крестьяне окрестных деревень. В 1864 году они исходатайствовали у епархиального начальства разрешение проводить в течение года сбор средств на восстановление и ремонт Папоротской церкви. Деньги должны были перечисляться на Маловишерскую станцию Николаевской железной дороги в Папоротско-Островское волостное правление для доставления в попечительство села Папоротской Николаевской церкви. Деньги и другие пожертвования, конечно же, поступали по указанному адресу. Среди пожертвователей были люди разного достатка и социального положения, но денег все же было недостаточно для капитального ремонта церкви. В 1875 году построили каменную колокольню, которую освятили через год. Никольская церковь сменила имя святого и стала называться именем Николая Мерликийского, но сама обитель уже нуждалась в срочном ремонте, на который денег у церковной общины не было. В марте 1911 г. Новгородская духовная консистория обратилась за помощью в Императорскую Археологическую комиссию. Дело требовало безотлагательного решения. Археологическая комиссия оказала содействие. На ремонт церкви израсходовали 2184 руб. 56 коп. В 1913 г. Академик архитектуры П.П. Покрышкин обследовал отремонтированную церковь и нашел ее в прекрасном состоянии. Октябрь 1917 года внес свои коррективы в естественное развитие Российской Церкви. Декрет 1918 г. лишил церкви и монастыри собственности. Кроме реквизиции церковных ценностей на нужды революции, а затем и на борьбу с голодом, представители новой власти позволяли себе глумиться над сельскими священниками. Папоротская церковь не обладала большими церковными ценностями, и это спасло ее от грабежа. Единственным ее достоянием была древность происхождения. Власти передали церковь на содержание двадцатки верующих, а в 1932 г. Церковь св. Николая Мерликийского получила охранный паспорт памятника материальной культуры. Однако беды на этом не закончились. В 1937-38 гг. советская власть окончательно сломила своего идеологического конкурента. Сталинский тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения страны к социализму предопределил судьбу многих священнослужителей. Папоротская церковь была закрыта, а ее 49-летний священник Михаил Прокофьев 5 сентября 1937 г. был приговорен к расстрелу. Через четыре года грянула Великая Отечественная война. 22 октября 1941 г. бои шли на подступах к Малой Вишере, которую нашим войскам из 52 армии удержать не удалось. Враг наступал со стороны Некрасово и Большой Вишеры. Папоротно оказалось в зоне действия немецко-фашистских армии «Север»… Последние 70 лет не внесли в судьбу древнего памятника церковной архитектуры никаких изменений. Папоротский храм – немой свидетель истории Русского государства – продолжает находиться в руинах. Возродится ли когда очаг православной жизни в этих местах?

Тиша(579)