24 — 26 июня 2009 год. Московская область г. Дмитров Борисоглебский монастырь, Хотьково Покровский монастырь, Радонеж, Сергиев Посад Гефсиманский скит, Свято – Троицкая Сергиева Лавра, Храм Архангела Михаила, Калужская область Оптина пустынь, Шамордино Свято – Казанский монастырь

«Нет вечного блаженства на Земле, но чудеса случаются, поверьте!»

«Малая Вишера» № 63 11 июля 2009
… Обратный путь занял ровно половину суток, еще бы – маханули больше тысячи километров по просторам России, и все эти бесчисленные вёрсты дороги домой путешественников переполняли чувства, впечатления, раздумья.

Непросто впитать душой и сердцем столько всего увиденного и услышанного в минувшие три дня… Но то, что мы смогли это увидеть и услышать за столь короткий срок, сродни чуду.

Дмитров
А выезжала наша небольшая группа паломников, возглавляемая неутомимой сподвижницей библиотекарем и педагогом школы №1 Мариной Александровной Петровой, когда только-только собирался проснуться рассвет: мы намеревались преодолеть пространство от Малой Вишеры до Подмосковья (которое не ПЕРЕД, ЗА Москвой!), а потому отправились в в путешествие в 5 утра.
Справившись с колдобинами и ямами родной сторонки, устремились, мягко шурша шинами по непривычно гладенькому асфальту трассы Питер – Москва. Первым пунктом маршрута был город Дмитров.
По преданию, Борисоглебский Дмитровский мужской монастырь основал в XII веке великий князь Юрий Долгорукий. Пока мы ожидали нашего «гида» — молодого монаха – осматривали окрестности внутри монастырской ограды. 2 каменных храма – собор Бориса и Глеба и церковь во имя св. Николая Чудотворца, часовенка Сошествия Святого Духа – всё, по нашим представлениям, традиционное, белокаменное, с золочёными крестами на маковках. В обнесённом чугунным ажурным литьём колодце можно набрать святой воды. Ослепительной красоты огромная клумба с тысячами пионов – каждый куст любовно огорожен, чтобы мохнатые горделивые шапки нежных тонов не падали наземь. Посреди этого великолепия – огромный валун с крестом в память об умерших братьях. Сейчас в кельях живёт не так много монахов. А история самой обители по трагизму мало чем отличается от других подобных историй (я не раз в своём рассказе буду упоминать о том вандализме, которому подвергались церковные сооружения в годы всеобщего атеизма).
После революции монастырь действовал как женский, был закрыт в 1926 году, передан музею, затем перешел в ДмитЛАГу ОГПУ, а позже – воинской части. Почему-то было принято отдавать святые намоленные поколениями людей места, как будто в издевку, таким учреждениям, как лагеря, колонии для преступников, отступников, штрафников…
К 1980 территория была занята мастерскими. Вновь открыт монастырь лишь в 1993 году. И за эти 15 лет отремонтированные постройки и храмы, будто Феникс, возродились из пепла исторических смут.
Мы послушали неспешный тихий рассказ нашего провожатого, поклонились иконам, поставили свечи, повыслеживали проживающую на монастырской территории павлиниху с павлинятами, шебуршащими в траве (такие забавные и невзрачненькие, как мини-страусята!), полюбовались идеально подстриженными газонами с горками, розами у часовни, посидели на скамьях – многое успели. А за стенами обители сфотографировались у громадного памятника Борису и Глебу работы скульптора А.И. Рукавишникова.

Хотьково
Небольшой отрезок пути – и тормозим для того, чтобы навестить Покровский Хотьков ставропигиальный женский монастырь, который славен тем, что в стенах его покоятся мощи родителей Преподобного Сергия Радонежского Кирилла и Марии.
Тут следует сделать небольшое не совсем лирическое отступление. Немалая часть нашего маршрута пролегла именно по местам, связанным с именем этого величайшего подвижника Земли Русской – не стоит, наверное, приводить подробный рассказ его жития, это доступно каждому. Напомню лишь, что именно Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на куликовскую битву и отпустил на нее двух своих иконов Пересвета и Ослябю, основал несколько монастырей, самым крупным и известным является Троице – Сергиевский (ныне Свято – Троицкая Сергиева лавра, о которой отдельный разговор впереди), совершил множество чудес и благих дел.
Сергий Радонежский (в миру Варфоломей) и брат его Стефан приняли монашеский постриг именно в Хотьково – Покровском монастыре вскоре после его основания в 1308 году (по преданию, основан он именно родителями Сергия, которые здесь же приняли схиму, умерли и были похоронены).
Территория обители с несколькими вратами, выходящими на разные стороны света, деревянной звонницей, двумя каменными храмами, цветущими бордюрами и клумбами и главной мощёной «улицей» напоминает маленький городок, куда могут беспрепятственно войти все желающие поклониться святым мощам родителей преподобного. До 1504 года монастырь был одновременно мужским и женским, затем стал только женским. В монастыре процветало золотошвейное искусство. Претерпела эта обитель много лишений и бед. В 1609 году ее сожгли поляки, но все было восстановлено. Самые тяжелые испытания выпали на долю этих стен и его насельниц после Октябрьской революции: в сентябре 1918 года монастырь был ограблен, а в 1919-м часть зданий отдали детской колонии, в 1921 году его закрыли вовсе, с1стры жили поначалу как бы в «трудовой артели», но потом были изгнаны, и почти все либо пошли по этапу, либо их расстреляли.
Годом возрождения монастыря считают 1989 год, когда в Покровском соборе состоялся первый молебен. В собор мы, к сожалению, не попали: там реставрируют фрески. Да и выстроенная в древнерусском, а скорее, в раннем византийском стиле Никольская церковь (небеленая, с узкими высокими окнами), где нам удалось побывать, вся в строительных «лесах», работа по ее восстановлению до сих пор кишит. Обратили внимание на стайки девчушек, снующих по выложенным камнем тропинкам и дорожкам: оказывается, сёстры содержат на своей территории приют и опекают девочек – сирот (кстати сказать, целую «делегацию» из этого Хотьковского приюта мы через два дня встретили в Оптиной пустыни и даже трапезничали в одно время с ними).
Бледная высокая, очень хорошо и интересно повествующая о Преподобном, его родителях и истории этого места монахиня, особо остановилась на судьбе старинного кладбища, над которым страшно поглумились: сравняли с землей, но когда попытались что-то построить на месте многовекового погребения сестер, из-под ковша экскаватора показалась груда косточек и фрагментов старинной ткани и гробовых досок. Сейчас кладбище восстановлено, но все равно, когда насельницы сажают на нем цветы, то и дело натыкаются на останки своих предшественниц – вешними водами вымывает их на поверхность.
Издавна существовал хороший обычай: прежде чем направиться в Троице – Сергиеву лавру, к мощам Преподоного, паломники направлялись сюда, чтобы поклониться гробнице его родителей. Что мы и сделали.

Источники
Время катилось себе незаметно, вечерело. А впереди были походы к двум святым источникам.
Первый источник бьёт с горы, на которой, по преданию, в своё время стоял дом родителей Преп. Сергия Радонежского, именно здесь прошли годы юности Варфоломея. В селе Радонеж, недалеко от храма Преображения Господня, чуть больше 10 лет назад установлен памятник из белого мрамора: монах в рясе благословляет отрока, у подножия – камень с надписью « Сергию Радонежскому благодарная Россия». А чуть поодаль – спуск, ведущий к святому источнику. Но вначале нам всем захотелось чуть задержаться, чтобы не только сфотографироваться у беломраморного знака, но и окинуть взглядом захватывающую дух панораму заливных лугов, холмов, оврагов – тот среднерусский простор, которым можно любоваться бесконечно.
Лестница, хоть и достаточно длинная, но пологая, с широкими каменными ступенями, не утомила нас ни под горку, ни на подъёме. По пути встретилась купальня, где ждало очереди окунуться под целебные воды семейство: отец с маленьким ребенком, а навстречу нам поднимались люди – кто с канистрами, кто с бутылями, и вот, наконец, достигли места и мы. Оборудовано все достаточно просто: из двух труб, проведенных из самого колодца, под коим спрятался родник, можно и умыться, и напиться, и набрать водички с собой, что мы все с удовольствием и сделали. Дно неглубокого ручейка, в который стремятся струи источника, усеяно монетами: кто-то загадывает желание, кто-то мечтает посетить это место вновь – можно по — разному расценить эти «воздаяния», но люди-то искренне верят, кидая сюда мелочь.
А вот до следующего – Гремячего — источника (или водопада) нам пришлось добираться с небольшими приключениями. Свернув с трассы на проселочную дорогу, мы оказались в плену буераков. По всему было видно, что дождя в этих местах не было давным – давно, такая сушь и пыль сопровождала автобус. Представляю, что было бы, если в там, как после наших ливней, чавкали грязь или глина, увязли бы точно. Высадив пассажиров, наш водитель поехал искать нормальную дорогу до источника, а мы побрели, преодолев овраги, само по себе в надежде отыскать тропу к заветному источнику… и оказались, как три богатыря(нас, правда, было 14), на перепутье. Влево дорога уводила к деревеньке, прямо были поля, засаженные какой-то зеленкой, возможно, кукурузой на корм скоту, а направо – почти нормальная шоссейка. Мнения разделились. И когда уже дружный коллектив распался на группки, бредущие каждая сама по себе, в клубах пыли появился наш микроавтобус! На счастье, в тех краях совсем мало комаров, в новгородской болотистой местности за время поисков нужного пути нас бы уже давно съели!

«Малая Вишера», № 64 15 июля 2009 года
Итак, вожделенный Гремячий. Несмотря на недостаточно поздний вечер, людно. Стучат топоры, визжат пилы, дюжие парни тягают телеги, доверху нагруженные гигантскими бревнами, вовсю идет работа. Видимо, восстанавливают часовенку и стоят дополнительные купальни и подобие террас со скамьями. Хватает и желающих припасть к живительному источнику, у кромки леса немало машин. Поднимаемся на достаточно крутую деревянную лестницу до последней, самой высокой площадки. Здесь открывается чудный вид! Слева впереди виднеется церковь Сергия Радонежского, где богослужения проходят по праздничным и выходным дням. А прямо у ног на камни обрушиваются несколько потоков. Что любопытно: каждая труба, откуда брызжет вода, не просто труба, а выдолбленное внутри дерево, при нас очередной такой жёлоб пристраивал один из рабочих. И абсолютно все возведенные и возводимые тут строения деревянные.
Камни скользкие, но все умудряются и наполнить ёмкости с водичкой, и совершить омовение. Кра-со-та! Деревья вокруг такие могучие, кажется, им не один век. И вся природа дышит какой-то особой непередаваемой словами торжественностью и величавостью, восторг граничит с благоговейным страхом. Жаль расставаться с простирающейся окрест панорамой, но надо спускаться. Проозодим немного дальше. Купальня с иконой, куда, благословась, заныривают женщины и мужчины, совершают несколько гребков туда — обратно, благо купель как маленький бассейн. Визгов особых не слышно, хотя вода зимой и летом 6 градусов. По подножию холма, с которого бежит водопад, еще несколько бревенчатых будочек и беседок, некоторые как душевые: заходишь, и на тебя льется холодный поток, как из-под здоровенного крана. Никто из нас туда залезть, кроме как за тем, чтоб умыть лицо и руки, не решился. Так, по крайней мере, думали мы, пробираясь к автобусу, ан нет! Чуть погодя подошла последняя группа наших паломников, и оказалось, что одна из них, Людмила Владимировна Сорокина, поддавшись на уговоры приятельниц, окунулась-таки и была бодрее всех нас вместе взятых.
День упорно клонился к закату. Почти в 11 вечера мы добрались до ночлега в паломнической гостинице церкви Михаила Архангела в Сергиевом Посаде, наскоро перекусили в трапезной чем Бог послал, и рухнули в койки, уверенные: это был лишь первый день путешествия, потому-то он и оказался насыщенным впечатлениями до краёв. Как же глубоко мы ошибались!

Гефсиманский Черниговский скит
Наутро, после завтрака в 8 утра, мы покинули гостеприимные стены, чтобы достичь следующей точки маршрута: Гефсиманского Черниговского скита. Слегка поплутав по городу, мы смогли лицезреть и стены наподобие крепостных, и высоченную красивейшую колокольню, к воротам вела широкая лестница с вазонами. Ничего себе скит! Я-то, по темноте своей, представляла себе скит как убогую лачужку монаха0отшельника… Опять поразили абсолютная чистота, ухоженность, «английскость» лужайки, разнообразие цветов с непременными розами, стелющийся можжевельник, туи… просто райский уголок! Казалось, какие-то святые духи, невидимые и прекрасные, ежедневно поддерживают это чудо в такой первозданности. Покой и умиротворение царило вокруг. Несколько котов, не потревоженные шумами цивилизации, вальяжно расхаживали тут и там, недовольно глядя на непрошенных гостей. Правда, одна из них, русская голубая кошка, охотно позировала с ребятишками (и не только) из нашей группы, несмотря на предостережения одного из проходящих монахов: «Не тронь, укусит!» И тут неизменные строительные леса, множество рабочих, переговаривающихся между собой на немыслимой верхотуре храма.
Скит основан в 1844 году, а уже в 1847-м здесь поселился Христа ради юродивый Филипп, который основал при нем Пещерное отделение и собрал здесь братию. Вскоре в пещере основали церковь Архистратига Михаила. В 1852 году скиту пожертвовали Черниговскую икону Божьей Матери, в 1869 году она явилась чудотворной (ныне она утрачена, имеются лишь также чудотворные списки с нее). А черные страницы святыни начались сразу после 1917-го года: тут размещаются тюрьма, интернаты для слепых и инвалидов, ПТУ – интернат для подростков – инвалидов; в соборе Черниговской иконы Божьей матери устроили склад, строения были изуверски взорваны, на месте кладбища (!) построили многоэтажный учебно – административный корпус. И только в 1990 году властями было принято решение о постепенной передаче Черниговского скита Троице – Сергиевой лавре.

«Малая Вишера» №65 18 июля 2009 год
В подземелье, куда вел нас здешний монах (кстати, очень обрадовавшийся тому, что делегация наша с древней Новгородской земли, где так много своих святынь), сохранились кельи, где жили добровольные затворники, совсем малюсенькие, как коробки, помещения, кругом голый камень… очень гнетущее впечатление. На глубине 8,5 метров в подземном храме бьёт святой источник, к влаге которого мы смогли прикоснуться. И всё время, пока мы находились под землей, плутали по похожим на катакомбы, ходам, не оставляло острое чувство клаустрофобии, испытанное мною впервые. Какая же вера должна быть у тех, кто своими руками выкапывал эти клетушки, похожие на норы, и заживо погребал себя с молитвой во славу Господа, чтобы много лет не видеть солнца и мира! В Иверской пещерной часовне покоятся честные останки схимонаха Филиппа, о котором я упоминала выше, и могильная плита старца Варнавы, причисленного к лику Радонежских святых, народного духовника, много лет принимавшего ежедневно до 1000 человек. В начале 1905 года прп. Варнава благословил посетившего его императора Николая Второго на принятие мученической кончины.
Посмотрели мы и восстановленное кладбище, где среди прочих могил есть два захоронения знаменитых российских философов: Василия Розанова и Константина Леонтьева.
Утро было ветреным, но ясным, и оно помогло разогнать мрачное впечатление от подземелья, и вновь прежнее умиротворение охватило нас.

Свято – Троицкая Сергиева лавра
Из покоя и благостной тиши Гефсиманского скита мы окунулись в разноликое, потрясающее воображение и сам дух великолепие, именуемое Свято – Троицкой Сергиевой лаврой, являющейся одной из мощнейших центров духовной жизни всего православия. Это крупнейший мужской монастырь, Московская духовная академия, множество замечательных храмов, церквей, часовен, хранящих бесценные сокровища, главное из которых находится в Троицком соборе и куда неиссякаем людской поток: со всех концов света идут и едут сюда поклониться мощам прп. Сергия Радонежского. Безусловно, и недели не хватило бы, чтобы посетить и рассмотреть все в лавре, тем более, конец экскурсии, наше «свободное время» было омрачено почти проливным дождем, но кратко расскажу о том, что запомнилось и поразило.
Экскурсовод (интересно, но она тоже, как и монах скита, удивилась и обрадовалась, узнав, откуда мы, и призналась, что Великий Новгород ее любимый город) много говорила об истории лавры, об основных ее храмах. С нами параллельно по территории ходили греческая делегация и какая-то славянская, судя по языку, польская. Беспрестанно фотографировали, шумели, женщины повально в брюках, и с непокрытыми головами, явно не паломники, а туристы! И еще: здесь полно людей в спецовках, кажется, повсеместно в святых местах идет непрерывная работа по восстановлению, ремонту, и дел этих непочатый край!
Но я отвлеклась. Вначале нас провели в трапезную с церковью Сергия. Убранство не поддается никакому описанию. Позолоченный мощный иконостас (перенесен сюда из разрушенного московского храма «Никола Большой крест», скульптуры, колонны. Пышность Трапезной потрясает. Построена по велению царей Петра Великого и Иоанна Пятого, предназначалась она для праздничных трапез и торжественных приемов. Да. Её внутренний декор говорит сам за себя. Самый большой Успенский собор, венчаемый небесно – голубыми со звездами куполами, возведен по указу царя Иоанна Грозного. Рядом с ним гробница Годуновых. Бронзовые паникадила (массивные церковные люстры) и замечательный пятиярусный иконостас, древние фрески. В соборе покоятся мощи святителя Иннокентия, митрополита Московского, и преподобного Максима Грека.
Отдельная экскурсия по ризнице, где собраны церковные древности, была одной самых ярких в этот день. Четыре зала второго этажа с церковной утварью, окладами, выполненными из золота и драгоценных камней искусными ювелирами. Но даже не мастерство русских умельцев, виртуозно владеющих сканью, чернением, чеканкой, инкрустацией оказалось главным, а повествование гида, которая заострила наше внимание на самых выдающихся экспонатах, преподнеся нам целое путешествие в историю государства. Пелены, вышитые во время переломных моментов в судьбе Софьей Палеолог и первой женой Василия Третьего Соломонии Сабуровой; выполненный по заказу Бориса Годунова драгоценный оклад к рублевской «Троице»; многочисленные подношения церкви российских царей и цариц… Вышивальщицы заслуживают особого восхищения. Одну из пелен, изображающую положение во гроб Иисуса Христа, вышивала почти три года целая группа мастериц.
В заключении мы посетили Троицкий собор с иконами и фресками работы Андрея Рублева и Даниила Чёрного и их учеников и приложились к мощам основателя собора Сергия Радонежского. Заупокойную по Преподобному служат круглые сутки, а поют добровольные певчие, к коим может в любой момент присоединиться каждый желающий.
За время, что мы пробыли в лавре, наш автобус перекочевал на стоянку, которую не все путешественники смогли найти сразу. На помощь заплутавшим пришел Антон Громов: отправлялся в дождь и находил одну за другой продрогшие группки маловишерских паломников. Наконец, собрались все, и мы отправились дальше. Пообедали в той же гостинице, где нас тепло напутствовали: «Приезжайте еще» и напоследок провели в церковь Михаила Архангела, где мы смогли поставить свечи и поюбоваться ее убранством.

Оптина пустынь
Следующая страница нашего паломничества должна была открыться в Оптиной пустыни. Выехали мы ранним вечером, но дождь, незнакомая дорога и темнота сыграли с нами нехорошую шутку: проехав всю Калужскую область, мы чуть не оказались в Туле, но, спохватившись, вернулись и долго искали поворот на монастырь, что находится близ города Козельска. В результате в гостиницу для паломников мы ступили в четвертом часу ночи. Но самые решительные из нас, не сомкнув глаз, буквально через пару часов отправились на утреннюю службу, откуда вернулись просветлённые: такого не видели нигде, а как здесь поют!..
Утром мы направились в Свято – Введенский мужской ставропигиальный монастырь Оптина пустынь, основанный, по легенде, раскаявшимся монахом по прозванию Опта. Особая атмосфера сосредоточенности и тишины, обретенная через святое старчество (а духовный расцвет пустыни связан с именами ее великих старцев прп. Льва, Макария, Моисея, Антония, Амвросия и их последователей), царила всегда, и царит до сих пор, привлекая все новых и новых паломников, послушников.
Была пятница, и в храмах все еще шла служба. Очень приятная тетечка – экскурсовод Вера Алексеевна показала нам главные здешние строения, провела по когда-то разоренному, но восстановленному кладбищу, там указаны места бывшего погребения (а в некоторых случаях кресты и памятники стоят над подлинными могилами) Оптинских старцев, подвижников, благотворителей, тех, чьими трудами и мыслями ширилась духовная сила пустыни. Рассказ о житие самих старцев, прославивших это место своим смирением, терпением, принимавших тысячи исповедей и поддержавших в самые тяжелые минуты жизни многих своих чад во Христе, также был интересен и обширен.
Мощи 12 Оптинских старцев находятся в разных храмах: самом крупном Казанском (3), Введенском (2), Владимирском (7), позже во всех нам удалось побывать, поклониться святым и поставить свечи. Мощи еще двух старцев не обретены, поскольку один из них был сослан и умер в ссылке, другой был расстрелян, место захоронение неизвестно. После революции и Оптину пустынь не минула чаша разрушений и хулы, многие монахи были сосланы и погибли в лагерях. Накануне 1000 – летия крещения Руси в 1987 году монастырь был передан церкви и поднялся из руин в прежнем ореоле святости и благолепии.
В 1993 году здесь произошло страшное преступление: молодой сатанист, которому «голоса» приказали убить монаха, в самую светлую ночь для православных, на Пасху, зарезал трех оптинских монахов: Василия, Трофима и Ферапонта. На месте их могил возведена часовня, все желающие могут приложиться к крестам мучеников и попросить о чем-то своем, сокровенном. Так как преставились они в такой большой праздник, и, по признанию знавших их, были лучшими в обители (а Господь призывает именно лучших по промыслу своему), они находятся совсем рядом с Богом и могут помолиться за нас. Почти уже решен вопрос о том, чтобы причислить их троих к лику святых.
Прямо за оградой монастыря раскинулся старинный лес, уникален он тем, что там не растет ни одной березы и ни одной осины. Тропка вела нас в чащу, казалось, стене деревьев не будет конца. Но вдруг они расступились, и перед нами возник Оптинский скит святого Иоанна Предтечи, центр пустынножительства, где в кельях доживали свой век истовые ревнители веры, старцы. В скит пускают редко, по специальным дням, и надо ж так повезло нашей группе, что мы пришли сюда буквально накануне времени разрешенного визита. Те, кто побывал в кельях скита, сказали: «Ради одного этого можно было приехать за тысячу километров с лишним», такой дух благочестия витает в старинных стенах до сей поры.
Еще долго бродили мы по дорожкам пустыни, впитывая ее воздух, любуясь храмами, лужайками, пестрым многоцветьем клумб (а как без этого! Каждое святое место, что мы посетили, может претендовать на первенство по части ландшафтов), панорамным видом на реку Жиздру.

«Малая Вишера» №66 22 июля 2009 год

Шамордино
Казалось, все! Душа уже не сможет вкусить большего, глаза не воспримут более яркого наслаждения, слух откажется фиксировать факты и события… А нам еще предстояла поездка в Казанскую Амвросиевскую ставропигиальную пустынь в Шамордино, женский монастырь, плоть от плоти Оптиной пустыни. Некоторые путешественники, было, возроптали: «А может не надо туда…» Но маршрут есть маршрут, и именно в Шамордино нам предстояло поставить точку в наших странствиях. И, к нашему удивлению и благодарности, оказалось, эта самая точка способна подарить нам свой, особенный восторг, тот завершающий аккорд, который будет звучать в наших сердцах до конца дней!
При входе на территорию глаза сразу же устремились на Казанскую церковь, величественную и прекрасную, исполненную в русском стиле, красного кирпича, с 15 главами, удивительно темными (просто металл куполов почернел от времени).И опять ухоженные цветники, плетень с клематисами, благоухающие розы, на этот раз, белые… В этот день погода смилостивилась над нами и позволила нам вдоволь набродиться по монастырю. За рассказами одной из сестер мы забыли, как гудят наши ноги, и что за плечами уже столько верст по святым местам, так было все сказочно, интересно, чудесно.
Еще на кладбище Оптиной пустыни наш гид поведала историю двух необыкновенных девочек, сестер – близняшек Ключаревых. Их мать умерла при родах, Вера и Люба находились под опекой бабушки А.Н. Ключаревой (она вместе с супругом на закате дней приняла постриг, их могилы находятся рядом с двумя белыми крестами, осеняющими последний приют двойняшек). Так вот, помещица Ключарева была духовным чадом оптинского старца Амвросия, по его повелению она приобрела для девочек имение Калыгино в деревне Шамордино, по завещанию, оно должно было отойти после смерти внучек женской обители. Девчушкам очень нравилось ходить на службу, все молитвы они знали наизусть, они росли тихими, истово верующими. Их крёстный Амвросий провидел, что им суждена недолгая жизнь. Так и случилось, одна за другой девочки умерли от дифтерита в возрасте 12 лет, а их бывшее имение и стало святой обителью. Первой настоятельницей его была мать София (Болотова), женщина выдающейся красоты и ума, чью могилу в стенах монастыря мы навестили. О ней после ее смерти в 1888 году старей Амвросий сказал: «София святая».
Сегодня это обширное хозяйство, управляемое 150 насельницами. Море плодовых деревьев, покосы, огороды, скотный двор, богательня, где живут престарелые немощные монашки, своя больница, мастерские: золотошвейная, иконописная, резьбы по дереву, переплетная… Великие труженицы, сёстры создали поистине божественный уголок, где каждая страждущая душа может найти покой. В трудах им помогают добровольцы, паломники и послушники.
Еле удержалась, чтоб не откликнуться на объявление, гласящее о том, что «отдаются монастырские котята, трехцветные, от кошки – крысоловки, обращаться на кухню к и. Александре». Встречали во время прогулки по территории, по-видимому, мать этих монастырских питомцев, достаточно дикое существо, не испорченное цивилизацией: нашим ребятам в руки не далась.
Есть при монастыре и свой святой источник. Посвящается он чудотворной иконе Казанской Божьей Матери, которая когда-то была похищена из обители. В отличие от других источников, где удалось побывать нам во время поездки, этот имеет наиболее длинный спуск по узенькой лестнице в 250 ступенек с площадками для отдыха. А, следовательно, и подниматься по ней, ох, как нелегко, особенно, если учесть, что при тебе ноша: пятилитровая канистра, наполненная святой водой. И тут ты понимаешь в полной мере: ничего не дается без труда! Некоторые маловишерцы отважились окунуться в купель, где вода никогда не бывает выше 4 градусов: все чувства в миг, когда погружаешься в воду источника, обостряются до максимума, но чувствуешь совсем не холод, а неимоверную благодать, словно родился заново. При нас мужчины за запертой дверью обливали крошечного мальчугана, так тот даже не пискнул!
Отреставрированный Казанский храм очаровал! Будто я попала в особый волшебный мир, честное слово. Пол когда-то был бревенчатым, и слова молитв терялись под высокими сводами, и тогда было решено положить здесь паркет, на который ушло 100 кубометров дубового массива. Теперь акустика идеальная. Здесь денно и нощно, сменяя друг друга, сестры читают Акафист. Потрясающий иконостас. Но более всего поразило, от чего мы были в абсолютном восторге, до онемения, преклонения и слез, обилие на стенах храма икон, вышитых бисером и жемчугом. Блаженная Ксения петербургская, св. Пантелеймон, Калужская икона Божьей Матери, Богородица Умиление, Неупиваемая чаша, Святой Николай Чудотворец, всех не перечесть, и каждая без преувелечения произведение искусства. А вышила их (сколько же нужно времени и терпения!), как рассказала нам сестра, ведущая экскурсию, монахиня, в преклонные годы творившая одним Божьим промыслом, поскольку один глаз у нее ослеп восе, а другой видел наполовину! Как жаль, что нельзя, чтоб потом полюбоваться ею дома!
Дома… Дом. В эти три дня мы вряд ли всерьез и надолго вспоминали о нем, так захватило нас это путешествие, это паломничество! Да в столь грандиозной компании мы еще и не такое пространство преодолели б! Никто не ныл, не жаловался на ранние подъемы, усталость, непогоду, не ворчал; все, от мала до велика, только успевали наблюдать, внимать, восхищаться, ловить интересные ракусы своими фотокамерами.
Спасибо всем, кто принял участие в поездке. Вы молодцы и умницы, ещё куда – нибудь отправимся вместе? Обещайте! А вдохновительнице нашего вояжа Марине Александровне Петровой земной поклон от всех нас и от меня, в частности.
… Обратный путь занял половину суток. Но все это время мы были ТАМ. И именно ТАМ остались частички наших душ.
Ольга Маслова

Блиц – опрос
Вопрос участникам поездки: что больше всего запомнилось во время путешествия?
Антон, учащийся 10 класса
— Больше всего запомнилась Свято – Троицкая Сергиева лавра. Сами церкви и соборы, их убранство, иконостас, вообще целиком, как памятник архитектуры. Я в лавре был уже второй раз, от этой поездки впечатления усилились. Хотелось бы вернуться туда еще, познакомиться поподробнее.
Еще поразил Гремячий источник. Природа, простор. После умывания из водопада почувствовал душевное спокойствие, прилив энергии…
Валентина Ивановна, работник культуры
— В Троице – Сергиевой лавре была, и не единожды, а люблю я деревенские маленькие церкви, поэтому больше привлекают несуетные места, в стороне от цивилизации. Такие, как Казанская Амвросиевская пустынь в Шамордино. Там даже Казанская церковь красного кирпича – как наша Морконницкая церковь! В Шамордино все вызывает восторг и восхищение! В святом источнике там искупалась.
Гефсиманский скит – тоже достаточно уединенное место, производившее неизгладимое впечатление. А самая большая мечта была – побывать в скиту Оптиной пустыни. И эта мечта сбылась! Там все, как я себе и представляла. Кажется, вот-вот из дверей выбежит, как в фильме Пырьева «Братья Карамазовы», Алёша и кинется с рыданиями на траву.
Алиса, учащаяся 8 класса
— Особенно хорошо было в женском монастыре в Шамордино. Там все есть: своя больница, огород, сады, богательня, мастерские, святой источник. В Казанской церкви – иконостас красивый и очень понравились иконы, вышитые бисером. Лики как живые. Даже не верится, что вышивка! И сама церковь запоминающаяся, столько куполов!

Ольга Маслова
Едем домой…
За нами – шлейф огней попарных,
И лента белая бежит.
И лунный блеск свечей фонарных
В стекле так трепетно дрожит.
Темнеет медленно и томно,
И чуть качает нас салон.
Автобус движется проворно,
А вечер сказкой окрылен.
Мы едем к дому, мы все ближе,
Но мысли где-то далеко.
Как наяву, я храмы вижу:
Воздушны прорези окон,
И купола – кусочек неба
Со звездным пологом своим.
Такая грусть, такая нега,
Как терпкий у лампады дым.
И время здесь совсем не властно,
Живет и здравствует собор,
О нас радея ежечасно,
И вновь притягивает взор.

Тиша(72)